Революция сейчас
Fab 5 Freddy предпринял путешествие в Бразилию, чтобы разузнать, как обстоят дела на стремительно растущей рэп-сцене пользующихся дурной славой трущобных пригородов Рио-де-Жанейро. Именно в этих бидонвилях (поселках из бараков и времянок), разрушающихся от бедности, насилия и смерти, он понял, насколько необходимой и революционной может быть эта музыка.
Слово Fab'у
Когда речь заходит о Бразилии, сразу вспоминается сумасбродный бесконечный праздник карнавалов, футбола, самбы и танцующих экзотических красоток. Однако во время моей поездки мне показалось, что Бразилия – бомба замедленного действия, особенно это заметно в двух крупнейших ее городах: Сан-Паулу, где есть район Бруклин, и Рио-де-Жанейро, прекрасном курорте, где сейчас властвуют наркотики, оружие и жестокие полицейские.
Я слышал, что хип-хоп буквально взорвал беднейшие трущобы, где живут нищие и цветные, и хотел в этом убедиться. Направление, в котором там развивался так называемый рэп, меня, мягко выражаясь, смущает. Я был там, когда рэп только зарождался, и даже принимал в этом процессе определенное участие. Однако в последнее время почему-то все акценты сместились на блеск и мишуру этих “рэпперов” - сверкая своими бриллиантами, они буквально давятся в очереди к телекамерам: “Эй, представьте себе, все, что они могут купить, мы можем им предложить!”
На самом деле рэп в Бразилии, особенно в ее трущобах и бидонвилях, находится весьма в плачевном состоянии, буквально на грани между жизнью и смертью. Об этом я узнал, что называется, из первых рук, когда общался с наиболее известным бразильским рэппером MV Bill. Нельзя сказать, что на родине его ценят: правительство страны пыталось запретить (к счастью, безуспешно!) трансляцию его хита и клипа “Soldado di Morro” (“Солдат Гор”), аргументируя это тем, что, по их мнению, эта песня призывает молодежь брать в руки оружие.
Похоже, в столь враждебной атмосфере право выбора есть далеко не у всех.
В крошечной квартирке Билла в Cidade de Deus (Город Бога - один из жутчайших трущобных пригородов Рио) мы беседуем о том, насколько коррумпирован и материалистичен стал хип-хоп в Америке. “Современная ситуация с хип-хопом в Бразилии напоминает положение дел в Америке конца 80-х”, - начинает Билл. Но вдруг на улице раздается автоматная очередь, кажется, что стреляют прямо под окном. Все, кто находится в комнате, замирают, как DVD на паузе. Мой инстинкт выживания в гетто включает красный сигнал, я смотрю на Билла – тот, слегка вздрогнув, продолжает пить воду со льдом.
MV Bill – этот здоровяк – высовывает голову в открытое окно и жестом предлагает нам сделать то же самое. Мое сердце колотится так, что все, наверное, слышат, я тоже выглядываю в окно и вижу, как трое подростков разбивают AK-47S о соседнее здание. “На прошлой неделе в перестрелке с пушерами полицейские убили двух маленьких детей”, - объясняет Билл, потирая свою лысую голову. Он показывает мне газету, первая полоса которой рассказывает об этом происшествии. “Мы устроили акцию протеста, а полицейские стали стрелять резиновыми пулями и на пять дней оцепили нашу фавелу (трущобный пригород)”. Похоже, я приехал вовремя – полицейские убрались отсюда сегодня утром. “В память о погибших детях я собираюсь попросить граффитчиков разрисовать стену детскими рисунками, - продолжает Билл. – Мы зажжем много свечей и устроим тут концерт. Теперь, понятно, почему для меня так важно оставаться здесь?”
Долгие годы руководство Бразилии действовало так, словно нет ни фавел, ни проблем расизма и бедности, которые и породили такие вот районы и пригороды (они даже не нанесены на официальные карты Бразилии). Однако они существуют. А появляться они начали через 30 лет после отмены рабства в 1888 году. Тогда как богатые селились на побережье, черным рабочим-мигрантам приходилось строить свои хибары из грязи и камней на холмах, окружавших город. Многие годы такие незаконные поселения сравнивались с землей бульдозерами, но приходили все новые бедняки и вновь отстраивали дома, пока густонаселенные гетто не покрыли все склоны холмов. Почти треть населения шестимиллионного Рио живет именно в этих трущобах, где всего несколько нормальных дорог. Киднеппинг, угоны машин и торговля кокаином – здесь с этими бедами никто не справляется. Так что нет ничего удивительного в том, что хип-хоп, говорящий о желании людей обрести мир, справедливость и самоуважение, способен оказывать здесь определенное влияние.
В 1990 эта музыка стала популярной среди детей улиц, которые жили в постоянном страхе быть застреленными полицейскими. Теперь же рэпперы открыто выражают протест против отношения общества к 75 миллионам афро-бразильцев. В стране, где развитие промышленности и сельского хозяйства достигло значительных высот, люди голодают – около 22 миллионов бразильцев живут в ужасающей бедности, имея в день меньше доллара. Существует боле 300 слов для обозначения людей смешанной крови - африканской, бразильской и португальской. Стычки на почве разной расовой принадлежности происходят постоянно - очень немногие цветные согласны считать себя черными, а слово “preto”, которым их чаще всего называют, считается оскорбительным.
Однако никакие трудности: ни расизм, ни бедность, ни преследование со стороны полиции, ни цензура – не могут стать препятствием на пути развития рэпа в Бразилии. А многие рэпперы, выросшие в такой среде, занимаются музыкой не ради денег или славы. Когда я был в гостях у Mano Brown, лидера одной из самых успешных рэп-групп Бразилии Racionais MC`s, он сказал, что он не музыкант, а воин: “Для меня рэп – это не игра, а война. И в этой войне рэп обращается напрямую к тем, кто страдает”. Когда я спросил, что же самое главное из того, что рэп принес в Бразилию, Браун задумчиво глянул на бескрайнее море трущоб своей фавелы и ответил: “Он подтвердил существование расовых проблем и привил чувство гордости черным”. По его мнению, американская рэп-сцена - со всеми ее бриллиантами, пушками и Bentley – достойна презрения. “В США люди испорчены, - уверен Браун. – Они плачут оттого, что их желудки слишком полны”.
CV - Comando Vermelho (Красная Власть). Зародившись в 70-х годах, CV теперь не только мощнейший наркосиндикат, это самая большая бразильская банда и самая главная внутренняя угроза для правительства – сеть организованной преступности с революционными убеждениями. Благодаря географической близости с Колумбией, границы Бразилии постоянно пересекают потоки кокаина, оружия и денег. Молитва CV “Мир, Справедливость и Свобода”, но в основном она звучит в выстрелах: военные винтовки, гранаты и ракетные установки, приборы ночного видения – хороший арсенал в войне с полицией и конкурентами.
Мы подъезжали к трущобам, начался очень крутой подъем. Catra, мой спутник, музыкант и как говорят активный член CV велел водителю включить свет в салоне – охранники должны видеть всех, кто находится в машине. Мы продолжали ехать вверх по холму к фавеле, которая называлась Morro do Borrel. С военной точки зрения, это почти неприступная крепость с лабиринтами узких дорожек и блокированных домов. Мы остановились, и к фургону подошел парень лет 19. Он улыбнулся и, подняв большой палец, дал нам знак продолжать движение. В руке у него была рация, а на плече на ремне висело нечто весьма внушительного размера. Проехав еще метров 100 крутого подъема, мы остановились у магазина, около которого стояло человек двенадцать парней. Это были афро-бразильцы, цвет их кожи варьировался от светло-коричневого до чернильно-черного. Когда мы вышли из машины, Primo предупредил меня, что обязательно нужно пожать руку каждому из них. Бейсболки, бермуды, джинсы, сандалии и спортивные туфли – казалось бы, обычная городская одежда тропиков, если бы не одно “но”. Каждый из этих ребят держал или калаш, или винтовку, на поясах – пушки, запасные обоймы, телефоны… Вряд ли кто-то их этих бойцов был старше 25… Нельзя сказать, что я чувствовал себя очень уютно, пока все друг с другом здоровались. Catra и Primo разговаривали с парнями на португальском, периодически показывая на меня, из того, как они меня представили, я понял только “Yo! MTV Rap”, “Wild Style” и “New Jack City”. Судя по реакции, последнее они просто обожали.
Двое бойцов скрутили несколько джойнтов. Травка была так себе, учитывая тот ядер, который мы долбим в Штатах, но покурили мы славно, в лучших традициях трубки мира. Похоже, коммандос были польщены тем, что Catra привез к ним такого известного черного американца. Что до меня, то мне до сих пор не по себе от столь нарочитой демонстрации оружия, особенно если учесть, что некоторые из бойцов были пьяны, как настоящие скейтеры. Я поинтересовался, что будет, если вдруг сюда нагрянут полицейские. Красные коммандос засмеялись, один из них ответил коротко: “Они умрут”.
Остаток ночи мы провели, разъезжая по другим фавелам и посещая местные фанк-вечеринки. Ритуал везде один и тот же. Сначала мы приветствовали хорошо вооруженного местного босса CV и его солдат, им объясняли, кто я такой. Потом Catra шел к микрофону и устраивал 15-минутный зажигательный сет, доводя толпу до экстаза. Люди пели в унисон, все знали слова. Местные девчонки лихо отплясывали замысловатые танцы. Звук - смесь майамского драм&басса и техно из гетто Среднего Запада. Сам Catra называет свой стиль “сознательный фанки”, объединяя в лирике реальность и духовный подъем. Его голос – мощный баритон, который звучит на дюжинах таких вечеринок в неделю – напоминает мне королей дансполов Ямайки Buju Banton и Bounty Killer. Мне рассказывали, что некоторые из таких вечеринок также известны как “балы драк”, на которых сами промоутеры поощряют организованные драки между бандами. В конце концов, Бразилия – родина капоэйры, и такие стычки очень напоминают сцены из “Бойцовского клуба”. Участники выстраиваются в две линии на противоположных сторонах танцпола, и по сигналу ди-джея начинается месиво, для некоторых такие вечеринки заканчиваются весьма печально – иногда тут убивают.
Через пару дней мы отправились в самое жуткое гетто Рио - Vigdrio Geral. На концерт собралось около 20 тысяч людей. В 1993 году полицейские в масках устроили тут массовую резню в отместку за троих копов, якобы убитых местными наркодилерами - погиб 21человек. Копы палили без разбору и закидали гранатами местный бар. Среди погибших было 7 человек, которые играли в баре в карты и 8 детей.
Подъехав к месту проведения концерта, мы столкнулись с дюжиной вооруженных автоматическими винтовками полицейских, готовых нажать на курок. Атмосфера была очень напряженной, так как около сотни молодых жителей фавелы стояло на противоположной стороне улицы.
Солнце уже садилось, из колонок разносилась хип-хоп самба “Sou Negrao”(“Я – черный”) Rappin' Hood. Этот концерт организовали двое молодых афро-бразильцев Jose Junior и Celso Athayde. Junior в свое время состоял в банде, и в его жизни бывало всякое: убийства, избиения, кражи, киднеппинг – кровопролитие 93 года изменило его. “Тогда я решил направить свои старания и усилия в иное русло”, - комментирует Junior. Вместе с несколькими приятелями из фавелы он организовал Banda Afro Reggae, их театрализованное шоу – смесь регги, рэпа, самбы и капоэйры - позволило заключить крупнейшие контракты с рекординговыми компаниями, этих ребят по достоинству оценили и признали во всем мире. Athayde и его коллектив – явление во многом уникальное для этой страны: молодые черные парни, добившиеся значительных успехов. Рожденный, выросший и самостоятельно выучившийся на улицах Рио, Athayde стал менеджером и советником многих популярных бразильских артистов, среди которых Mr. Catra, Racionais MC's, 509-Е и MV Bill. Два года назад ему удалось основать первую в Бразилии получившую всеобщее признание премию Brazilian Rap Awards, церемония проводится с минимальными затратами, но с большим энтузиазмом.
Чтобы провести сегодняшнее шоу, Athayde удалось заручиться спонсорской поддержкой медиа-гиганта Латинской Америки Rede Globo. Пока рэп только завоевывает свою аудиторию в Бразилии, очень мало кто занимается его финансовыми вопросами. Athayde тщательно изучил историю развития и становления рэпа в Америке и он реально может оценить его потенциал в своей стране. Также Athayde занимается политической деятельностью: организовывает управление в фавелах, вместе с MV Bill они создали партию черных. Athayde рассказал мне, что полицейские получили приказ применить слезоточивый газ на сегодняшнем концерте, поэтому вряд ли соберется более 7 тысяч народу, хотя рассчитывали на вдвое большее количество слушателей. Несмотря на это, Banda Afro Reggae сегодня будет работать на полную катушку.
Приходящая на рэп-шоу в Бразилии публика мало чем отличается от американской, но только вот атмосфера на этих концертах очень напоминает атмосферу политических гонок и демонстраций времен Маркуса Гарви и Малкольма Х. Долгое время не имевшая четкого представления о том, кто такие черные и почему они должны собой гордиться, публика вникает в самую суть представления.
Вернувшись домой в Гарлем, я получил перевод письма Marcio VP, важного человека в CV. Мне не удалось его навестить, так как во время моей поездки в Бразилию он находился в тюрьме, но, узнав о моем визите, он захотел обратиться к американским “братьям по хип-хопу”. Его послание – уверен, стоит привести его полностью – начинается с вопроса рэп-звездам: “Вы не отдаете себе отчета в том, что, когда вы поете, вы являетесь лидерами, которые объясняют людям, как они должны жить. Вы несете ответственность за своих слушателей. Сегодня в Бразилии примерно 60 процентов музыки – порнография, которая получается в результате подражания вам. Это катастрофа. Хип-хоп не должен себя уничтожить, у него нет такого права. Хип-хоп – последняя опора и единственный ориентир изолированных, исключенных из общего потока жизни и практически лишенных всех прав людей. А мы превращаемся в марионеток в руках всемогущей Системы. У нас нет на это времени. Пойте о СПИДе, наркотиках, о Системе. Пойте о силе и единстве, которыми обладает и способен творить хип-хоп. Мы должны возродиться, восстать из пепла. Система попытается не допустить этого, поэтому мы должны сражаться. Братья, желаю вам Мира, Справедливости и Свободы. Наше единственно правильное оружие – самосознание”.
Может весь остальной мир это и не очень волнует, но сражение за будущее Бразилии уже началось.