Общая характеристика:
<<...По поведению в большинстве случаев был аттестован баллом 4 или 3 за небрежное отношение к исполнению своих ученических обязанностей, уклонение от посещения церковных служб, пропуск уроков по неуважительным причинам и за грубые ответы преподавателям. В общем, ученик Гринцер, хотя и слишком беспокойного характера, но это следует объяснить его переходным возрастом. При усилении домашнего за ним надзора и при надлежащем руководстве его занятиями, он может успешно продолжать учение...>>

В 1946 году Горчаков писал бывшей жене Баргайс С.А.:
<...я живу, вот уже почти 10 лет один и очутился одиноким, как воспетая Лермонтовым одинокая сосна. Я действительно "неустроен" и "одинок" — долго живу у чужих людей, которые в любую минуту могут отказать в углу...
...мой внутренний мир стал иным, чем до 1936 года. Под влиянием пережитого я стал внутренне — более спокойным, много выдержаннее, стал глубже понимать всё окружающее меня; общество, отдельных людей, природу; стал например глубоко понимать, что нельзя просто лечь в землю, забыть всё, покончить со всем — умереть; слишком много было прожито, чтобы всё это отдать червям. Какая то моя часть погибнуть не может. В сущности я всегда жил не для одного себя, а и для других; значит я жил и живу для какой-то высшей цели, и вот то, что находится в этой цели, — больше всех общественных и личных идеалов, больше чем вся земля и это не хочет и не может умереть! Иначе для чего было бы жить людям?...
...меня никто например, не спрашивал на фронтах Гражданской и Отечественной войн; можно ли неделями не спать, днями не есть, работать до потери сознания, ежечасно рисковать своей жизнью. И это считалось в порядке вещей, это требовалось, это было "нормально" — так как за это награждали!
Но вот теперь, после всего пережитого никто не хочет вспомнить о том, что я не имею своего угла, что работа моя в Промбанке меня никак не устраивает, что она мне не по душе, что я за 10 лет службы ни разу не был в отпуске и что нервная моя система никуда не годится. Самое моё нахождение в Москве для меня мучение. Я не знаю, что буду делать и где буду работать, вернее где смогу найти себе работу, чтобы просуществовать до естественного конца... Ведь не к кому обратиться, никого у меня не осталось из лиц, к которым я бы мог обратиться по этому вопросу; в этом отношении моё положение особо трудное, так как прошлое моё не позволяет повидаться и поговорить с ними о предоставлении мне работы, поскольку они знают это прошлое. Во всяком случае круг этих знакомых ограничен бывшим НКТП (ПВО), а туда мне «не по дороге»!...>