«Меня к следователю пригласили. Я говорю: Павел Васильевич, еще дело не закрыли? Президент амнистию подписал, а вы меня все вызываете. А он: я пригласил, чтобы бумаги составить и прекратить это дело», — рассказывает Алексей Рябинин из Орловской области. Он — типичный «бенефициар» бизнес-амнистии. Рябинин добывал питьевую воду без лицензии и преследовался за незаконное предпринимательство.

«Вода всем нужна. Может быть, поэтому меня и милуют. К этим скважинам никто не подходил с перестройки! Представьте, целый район, 120 км водопроводных сетей, 61 скважина, 300 колонок — все требует ремонта и затрат. Колонку достал, разобрал, а собирать там уже нечего — вся сгнила. Запчасти на них не продаются, только целые колонки», — сетует он.

Занимался Рябинин этим бизнесом с 2008 года, дело завели летом 2013-го — кто-то написал жалобу, что работает без лицензии. Ему грозило до пяти лет тюрьмы и штраф в несколько сотен тысяч рублей, но, видимо, сажать его не стремились: не взяли даже подписку о невыезде.

Рябинин говорит, что работал в убыток, и отмечает, что в делах о незаконном предпринимательстве следователи не учитывают расходы подозреваемых, считая только доходы. Иначе никакого «особо крупного размера» ему бы не насчитали. Он говорит, что для получения лицензии на добычу недр и паспортов на санитарные зоны требовалось около 1 млн руб., которого не было. Вряд ли эти требования были ненужной бюрократией — например, для получения паспортов нужно было укрепить скважины, дабы исключить попадание внешней воды. «Следователи закон не нарушали, у меня претензий к ним нет», — говорит Рябинин.

Амнистия была объявлена в июле и продлится до декабря. Из около 100 тыс. уголовно преследуемых предпринимателей (далеко не все они за решеткой) под амнистию пока подпало около 1300 человек, из них лишь чуть более сотни находились в СИЗО и колониях (подробный расклад по количеству амнистированных и инкриминируемым статьям см. на www.rbcdaily.ru). Цель амнистии — освободить от наказания предпринимателей, впервые привлеченных к уголовной ответственности. Обязательным условием применения амнистии является возмещение ущерба — это касается не только осужденных, но и подследственных.

Нефтяной срок

«Сотрудники МВД говорили: да, конечно, мы все понимаем, но состав преступления есть, мы ничего не можем сделать, хотя понимаем, что часто нефтяники вот так делают. Да не волнуйтесь, никто вас сажать не собирается», — говорит директор нефтяной компании Олег Данилов.

У Данилова небольшая компания с привлечением иностранного капитала. На момент заведения дела предприятие не имело прибыли, так как находилось на этапе инвестиций. У него тоже «незаконное предпринимательство» из-за отсутствия лицензии и тоже не было даже подписки о невыезде, хотя его обвиняли и в легализации более 6 млн руб. доходов, полученных преступным путем.

Свое дело Данилов считает надуманным, а применение амнистии — удачным ходом адвоката и подарком от государства.

«Даже если бы дело дошло до суда, было бы много шансов на оправдательный приговор», — считает он. «Нижневартовск — город маленький, версия есть. Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно», — объясняет Данилов заведенное против него уголовное дело.

У него была лицензия Роснедр на право пользования лицензионным участком и добычу углеводородного сырья, но не было лицензии Ростехнадзора на эксплуатацию пожароопасных производственных объектов. «Мы начали пробную эксплуатацию разведочной скважины, занимались испытаниями объекта и геологическим изучением недр без вот этой второй лицензии, но были в стадии ее получения: собирали документы, были зарегистрированы все опасные производственные объекты. Все у нас было, оставалось ее только получить. При этом промышленную (коммерческую) добычу предприятие не осуществляло, выручку получали не от опасных работ, а от реализации нетоварной нефти, полученной в результате разведочных мероприятий», — рассказывает нефтяник.

Он считает, максимум, что за такое должно полагаться, — административный штраф, потому как предпринимательством он занимался законно. «Все белые зарплаты, соблюдение всех социальных норм, добровольное медицинское страхование, 100% уплаченных налогов — до копейки», — утверждает Данилов.

Амнистию к нему применять не хотели, ссылаясь на то, что он не возместил ущерб, — в его случае даже непонятно, что считать ущербом, кому этот ущерб нанесен (все налоги, включая НДПИ, уплачены, и само следствие признало, что потерпевшие в деле отсутствуют). По его мнению, правоохранители согласились на амнистию, увидев интерес к делу регионального омбудсмена по правам предпринимателей и высокую квалификацию адвоката.

Освобожденные от рейдеров

«За решеткой человек может привыкнуть ко всему, но человек созидательный, который спал по четыре часа в день, работал все время… В изоляции нет возможности творить, нельзя нормально общаться. Ужасно смотреть, как на твоих глазах разваливается твое детище, твой бизнес, который ты хотел оставить детям и близким», — вспоминает нижегородский строитель Александр Бекусов.

В 2011 году он строил 14 объектов — торговый центр, офисный центр, жилые дома. Сначала возбудили уголовное дело на неустановленных лиц и остановили бизнес, произвели выемки документов и блокировку счетов. Бекусов рассказывает, что, когда стройки встали, появились недовольные, написавшие на него заявления. Сначала его посадили под домашний арест, но потом, по словам Бекусова, кто-то сказал, что он куда-то звонил из-под домашнего ареста, и перевели в СИЗО.

«Имущество отбирают и продают третьим лицам. Были проданы участки с построенными домами, меня вывели из нескольких компаний. 400 млн потеряно безвозвратно, 300 — пытаюсь получить», — утверждает предприниматель, считающий себя жертвой рейдеров. Бекусову грозило до десяти лет тюрьмы. За решеткой до амнистии он провел полгода. Сейчас, по его словам, он реанимировал строительство, и люди отказываются от заявлений.

«Пребывание за решеткой оставило впечатление, что органы не умеют работать, много невинно осужденных. Предпринимателям нужно объединяться в общественные организации. Мы слишком много работаем и даже не замечаем, как на нас заводят дела. Мы для них (криминала и нечистоплотных силовиков. — РБК daily) — жирненькая, пушистенькая добыча», — говорит астраханский строитель и глава регионального отделения «Деловой России» Павел Арсланов.

Он также рассказывает, что дело на него сфабриковали, а имущество отобрали. Он получил 3,5 года лишения свободы. Благодаря омбудсмену по делам предпринимателей Борису Титову в апелляционном суде отменили этот приговор, но до амнистии все еще держали за решеткой.

Невиновными себя считают многие подпавшие под амнистию. «Необходимо пояснить мою позицию. Я не ходатайствовал, не просил об амнистии. Просто потому, что Госдума приняла постановление и уже этим освободила меня от наказания», — пишет в своем блоге пермский предприниматель и политик Андрей Агишев, которому по амнистии погасили условный срок.

«Все остальное — это некие кружева для оформления процесса. От наказания меня освободили, спасибо депутатам и лично Владимиру Владимировичу, но вопрос незаконного уголовного преследования и несправедливого приговора остался открытым. Соответствующие жалобы в Верховный и Конституционный суды я уже направил, а ЕСПЧ принял мою жалобу и признал ее приемлемой, что для специалистов уже очень много означает», — разъясняет он.

Гуманизация без амнистии

Владимир Путин использовал лишь 27 из предложенных командой Титова полусотни статей УК. Тормозит амнистию норма о возмещении имущественного ущерба. Депутат-единоросс Евгений Федоров отмечает, что, когда летом планировалась амнистия, речь шла о возможном прекращении преследования 10—15 тыс. предпринимателей. То, что результаты оказались в десять раз меньшими, по его мнению, свидетельствует о необходимости серьезной перезагрузки отношений бизнеса и правоохранительных органов.

Одной из причин небольшого количества освобожденных считается не проведение амнистии по 159-й статье УК — мошенничеству. По оценке лидера «Бизнес cолидарности» Яны Яковлевой, из 10 тыс. заключенных, сидящих по ней, примерно половина — предприниматели. Под амнистию подпадают недавно введенные «предпринимательские» пп. 1 и 4 ст. 159-й. Многие осужденные предприниматели сейчас пытаются переквалифицировать свои приговоры со 159‑й на 159-ю п. 1 или 4, но, по мнению Яковлевой, суды имеют общую установку срывать этот процесс.

По словам Денисенко, около 1800 преследуемых предпринимателей сумели пройти переквалификацию обвинений по этой статье. Сколько из них попадет под амнистию, Денисенко предсказать не может — не все они будут готовы возместить нанесенный ущерб, не все совершили преступления впервые.

Член президентского совета по правам человека Кирилл Кабанов рассказал РБК daily, что в проекте амнистии, подготовленном советом к 20-летию Конституции, фигурирует 159-я статья как раз для освобождения бизнесменов, а депутат-справоросс Александр Агеев говорит, что, так как в этому году вышло явно мало предпринимателей, в 2014 году в его партии готовятся предложить проект еще одной амнистии для предпринимателей.

Председатель комитета Думы по гражданскому законодательству Павел Крашенинников (его комитет готовит декабрьскую амнистию) не думает, что бизнесмены выиграют от амнистии, приуроченной к 20-летию Конституции. По словам Крашенинникова, сама логика амнистий предполагает их проведение для конкретных категорий граждан не чаще одного раза в 15 лет. «Если есть такая нужда — и я за то — лучше вообще эти статьи из Уголовного кодекса убрать да и все», — говорит Крашенинников.

«Тюрьмы и так переполнены, они там не должны находиться. Эти люди не являются опасными. Зачастую это явно административные правонарушения, за которые нужны штрафы. Уголовная судимость, например, не позволит предпринимателю взять кредит в банке», — согласна Яна Яковлева.

Чиновники, имеющие отношение к амнистии, затрудняются сказать, чем сейчас занимаются предприниматели, подпавшие под нее.

Сами бизнесмены уверяют, что будут продолжать свой бизнес в России. «Амнистия приведет к тому, что люди не будут бояться заниматься бизнесом и вкладывать в стране деньги. Я это очень ценю и буду работать только в России», — уверяет Александр Бекусов. «Бизнесом, конечно, я собираюсь заниматься в России, почему я должен уезжать? — удивляется вопросу Павел Арсланов. — Не было бы амнистии, вышел бы и действовал так же».