Оказывается, один мой хороший знакомый ездил на Донбасс. Воевал там, был в плену, а сейчас пишет про это книгу. Я же только недавно об этом узнал, пролистывая вконтактик. Думаю, многим будет интересно.

http://kamilgremio.livejournal.com/1929.html

какой ник на фарите?

это будет его маленький секрет

никчему это

уголовн статья за это есть + другие проблемы возможны

Какой же секрет, когда человек широко известен? У него целых две учётные записи на фарите. Да и лично его многие встречали.

кого встречали? и какие две записи у него тут? :confused:

Сам он об этом здесь не пишет, поэтому ник давать не буду. Хотя у него и личные фото на акке есть. Так что кто захочет, тот найдёт. Или на ливджорнале интересующиеся могут спросить у него лично.

Едут дятлы всякие

сам ты дятел свидомый

Тупые дятлы всякие, нах воевать ездят хз. У свидомых та же хрень

правильное название темы: Как МУДАК (с фарита) на Донбассе воевал.

Почему мудак?

Почему россияне едут на Донбасс. Рассказывает известный пранкер Евгений Вольнов.

П.с.:в промежутках много левых новостей, их проматываем.

))):D

Нет. Статья за наемничество, т.е надо еще доказать , что человек с этого имел материальную выгоду. домой ехал в форме и со всеми нашивками (так получилось, что рюкзак с гражданкой сгорел и я остался в том в чем был). менты на вокзалах, а ехал немного кружным путем, либо не замечали в упор либо подходили и молча жали руку.

Вот еще один Уфимец.
два разных человека. две разные судьбы.

Глава IX (фрагмент)

- Да ну? И что ты расскажешь, когда вернешься?
- Знаете, я не герой, не Тарас Бульба, чтобы на костре проклинать поляков. Я скажу то, что прикажут. Скажут – оболгать вас – оболгу. Скажу, что пытали, скажу, что иголки под ногти загоняли. И ненавидеть себя не буду. Но правду мне знать не запретит никто. Я вас всегда буду помнить с хорошей стороны. Мою Украину. И мою Республику тоже. В ДНР прекрасные люди. Но и вы такие же. Не окажись я у вас я бы этого никогда не узнал.
- Хорошее сравнение. Тарас Бульба. Я даже спасибо за него скажу, - он задумался, я кивнул ему в ответ, - а знаешь, мы ведь с Пал Юричем уже не мальчики. Мы все советские гэбисты. Погранцы в прошлом. Но судьба так распорядилась…
Он подошел к генералу и о чем-то с ним тихо заговорил. Ольга, напротив, повернулась к нам и медленно, пошатываясь, подошла к нашим плитам. Она смотрела на меня, как на мужчину. Я это увидел четко и ясно. Мне стало страшно.
- А скажите мне, пожалуйста, как вы относитесь к творчеству «Океана Ельзи»?
- Я не знаю, не слышал никогда, - это было правдой, я не увлекался их творчеством.
- А я люблю их. Они наши, настоящие. Хотите, поставлю песню? – мы промолчали, но, видимо, бессознательно кивнули головами и она начала водить пальцем по сенсорному дисплею своего айфона, - вот, эту послушайте!
Из динамиков полилась в ночь незнакомая мелодия. Мы сидели и слушали её. Я глядел в неразборчивый силуэт этой женщины и с ужасом узнавал в ней войну. Вот она, танцует для меня под мелодию из мобильного. В белой майке и коротких синих джинсовых шортах. Она больше не беременна. Дети войны познали этот мир. А ей осталась только песня, луна, пожилой генерал и измученные глаза одного военнопленного.
- Они такие… Такие настоящие! Они такие наши, но вы не понимаете! – она пьяно двигалась в такт и говорила, скорее, сама с собой, - вы не поймете! Вы не украинцы. Да! – она сорвалась в надрывный крик, - да, мы голожопая страна! Нищая, но наша! Да, мы смсками на армию деньги собираем, да у нас нет ничего, но у нас есть свобода! Вам не понять! – фортепиано обвивало нотными лентами её качающийся силуэт, и незнакомый голос пел о чем-то на украинской мове. Музыка была красивой. – А еще, знаете, против вас санкции ввели. Вот!
Она была удовлетворена этим. По-детски. Мне было искренне, по-человечески её жаль. Я захотел взять её за руку и повести по озерной глади туда, где простиралась необъятная, спящая Россия. Пригласить её в гости, познакомить с людьми, вложить в неё доброту и понимание, которые мой народ хранил в своей коллективной душе. Как же глубоко было в ту ночь её заблуждение, и каким же бессильным ощущал себя я. Мы не должны воевать. Мы не должны ненавидеть. Мы не должны сидеть в контейнере. Мы не должны радоваться тому, что другому хуже. Я не чувствовал себя выше или лучше нее, я просто хотел проснуться. В Советском Союзе, где не было всего этого бреда. Или в Империи, или в далеком будущем, где мы снова будем единым целым. В этот момент щемящим чувством поднялась во мне радость за то, что я, правда, не взял не единой жизни у этой глупой страны, запутавшейся и такой красивой.
- А я придумала! Вам нужно выучить наш гимн!
- А я знаю, - Тимур посмотрел на неё довольными глазами.
- Как так?
- А в Правом Секторе учить заставили.
- А ты? – она перевела на меня игривый взгляд.
- Ну… Нет, я не знаю.
- Вот и славно! Давайте учить! Ты его научишь? – она снова обратилась к Тимуру.
- Попробуем, - он вопросительно посмотрел на меня, а я не знал, как реагировать.
Павел Юрьевич, уже выпивший, наверное, литров пятнадцать и вяло беседовавший со вторым мужчиной, который в этот момент пожал ему руку и медленно зашагал прочь, переключил внимание на нас. Лёха молча слушал и радовался, наверное, что обучение его не коснется.
- В общем. У тебя пятнадцать минут. Учи гимн, как тебе тётя Оля сказала.
В подтверждение своих слов он пару раз выстрелил в воздух из своего пистолета. Я поймал себя на том, что никак не отреагировал на выстрел: воистину, пистолетики для меня больше не представляли никакой психологической угрозы и мне жаль того грабителя, который попытается когда-нибудь, наставив на меня пистолет, что-то у меня отобрать. Но делать было нечего. Время пошло, а гимн сам себя не выучит. Пьяная Оля переключилась на воспитательную беседу с Лёхой, а я уставился на Тимура, ожидая услышать от него текст гимна. Он знал его наизусть, и я старался за ним повторять. Моя сильная литературная база этой ночью пригодилась мне по-настоящему: я выстраивал ассоциативные ряды, фонетические конструкции и полисложные модели. Запоминал не столько слова, сколько смысловые и ударные строки. Мне самому показалось это невероятным, но когда генерал громко объявил, что время вышло, я был готов воспроизвести гимн незнакомой страны на чужом языке. Ольга с любопытством уставилась на меня и, слегка приоткрыв рот, кивнула. Ще не вмерла Украина, начал я. Не имея ни малейшего представления о том, как это поётся, я просто выдавал убого зарифмованные строки и наблюдал за расширявшейся, вслед за моим речетативом, улыбкой женщины.
- Красавчик! Просто красава! – она не скрывала искренней радости и переводила взгляд с меня на дядю Пашу и обратно.
- Ну, тётя Оля, принимаете зачет?
- Конечно!
- Товарищи бандиты, повезло вам! А теперь прогулка завершается, давайте по местам.
Дверь закрылась, а мы еще долго обсуждали этот странный эпизод. Я высказался по поводу гимна, что, дескать, странный он очень. Наш вот, например, не манифестирует борьбу, не подчеркивает величие. Он просто описывает свершившийся факт. Россия – великая держава. Без лишнего пафоса и претензий. А вот у укропов с гимном всё совсем не так. Я объяснял Тимуру, что украинский гимн подразумевает неудовлетворенность текущим положением дел и готовность лечь костьми за его изменение. Разговор снова перетекал в сон и больше его никто не потревожил.

#мвк

дайте угадаю, его ник нейрон

Зачем тебя выкупили?

Можете не читать, автор подписку о неразглашении дал. А значит ложь и вымысел все.

а мне интересно))