Рекомендательный сервис – средство борьбы с деградацией вкуса
Стенограмма круглого стола ИМХОклуба
Кафе «Bilingua», 26.06.07
Два с половиной месяца назад был создан ИМХОклуб – рекомендательный сервис, основанный на коллективной потребительской экспертизе. ИМХОклуб является одной из практических реализаций идей автора и эксперта «Полит.ру», президента Фонда «Прагматика культуры», заведующего кафедрой ГУ-ВШЭ Александра Долгина - фактического создателя научно-практического направления "прагматика культуры". Профессор Долгин является учредителем ИМХОклуба, руководит его деятельностью. «Полит.ру» публикует стенограмму круглого стола «Рекомендательный сервис – средство борьбы с деградацией вкуса», прошедшего в «Билингве» 26 июня 2007 года. Обсуждение было посвящено как непосредственно механизмам работы ИМХОклуба, так и осмыслению основ и будущих результатов его деятельности.
Александр Долгин, профессор ГУ-ВШЭ: Мы пригласили вас поговорить о такой трудноуловимой субстанции, как вкус. Все громче звучат заявления, что вкус портится (впрочем, они испокон веков звучали). В особенности от людей, полагающих, что у них-то со вкусом все в порядке, а вот у других – нет. Объективных доказательств никто не предъявляет, но о плачевном состоянии дел говорится все решительней. Вот уже президент обращается к телевизионным гуру с вопросом, когда же прекратится деградация вкуса.
Мой главный тезис состоит в том, что рекомендательный сервис ИМХОклуб – это лучшее средство пестования вкуса. Я думаю, что по ходу обсуждения прозвучат аргументы, раскрывающие природу вкуса, механику его взращивания и разрушения – этого мы ждем от собравшихся здесь психологов и педагогов, деятелей культуры, профессиональных критиков и журналистов.
Причина порчи вкуса (хотя повторяю, строго доказать это сложно) обычно видится в рынке, который устроен так, что по его вине вкус деградирует. Вообще-то рынки в большинстве своем приводят к улучшениям. Однако, экономистам известен тип провальной ситуации, когда рыночные законы ведут к регрессу и снижению качества. Это происходит в том случае, когда потребитель не имеет собственного мерила качества предоставляемых ему услуг. В этих условиях рынок наводняется некачественной продукцией, поскольку производить ее выгодней, а потребитель не в состоянии отличить хорошее от плохого. Пример – рынки сладостей. Соблазн непреодолим, а расплата – ожирение и букет сопутствующих несчастий. Рынку на негативные последствия наплевать. А людям начиная с какого-то момента нет. Поэтому в английских школах, например, запретили автоматы по продаже фастфуда, высоко углеводистых и быстро усваиваемых продуктов. Со вкусом от пожирания легкоусваиваемой культурной пищи происходит нечто подобное – он атрофируется. Но внятно и аргументировано об этом сказать сложно.
Повторю свой главный тезис: рекомендательный сервис непременно послужит инструментом воспитания вкуса. Почему я в этом уверен? Человеческая природа такова, что когда у людей имеется возможность выбирать лучшее, они отдают предпочтение именно ему. Но для того, чтобы из представленного ассортимента выбрать лучшее, надо иметь индикаторы, указывающие на него. Главный способ добиться этого – вовлечь человека в такую «игру во вкус», в которой ему будут воочию явлены образцы, заслуживающие, с его точки зрения, восхищения и подражания. Главное здесь – визуализировать привлекательные эталоны. Склеить приятное с полезным. Эту задачу и решает ИМХОклуб – он высвечивает культурный бомонд и ступени на пути к нему подобно тому, как система моды и роскоши выделяет имущественную элиту.
Предположим, что произведение искусства можно характеризовать некоторой сложностью: сложностью восприятия, понимания… Не будем уточнять, отметим лишь, что эта сложность примерно того же типа, что в шахматной композиции или математической задаче, или сложность многослойного контекста, или длинного ассоциативного ряда и т.д. Не важно, какого рода эта сложность, главное, что она есть. Тогда работа воспринимающей стороны (работа потребителя художественного произведения) состоит в том, чтобы решить эту «задачу на вкус»: понять замысел художника, а возможно, и сверх того – о чем автор «проговорился», сам того не подразумевая. Индикатором того, что эта задача решается, служит ни с чем ни сравнимое эстетическое удовольствие. Его не спутаешь, и каждый человек отдает себе отчет в том, когда оно есть, а когда нет. А попутным положительным эффектом удовольствия является приращение того самого вкуса, художественной компетентности, которые позволяют решать еще более сложные «задачи на вкус» и получать новое удовольствие. Если бы люди имели набор подходящих задач и решали их последовательно, по мере нарастания сложности, их вкусовая мускулатура набирала бы силу, и процесс шел бы в нужном направлении.
Рекомендательный сервис замечателен тем, что создает все необходимые условия для такого тренировочно-воспитательного процесса. Ведь он представляет собой не что иное как триаду баз данных:
Первая – множество людей – выразителей вкуса, в том числе, потенциально – образцового.
Вторая – множество объектов оценивания – произведений искусства и шире – эстетических объектов, в отношении к которым этот вкус проявляется.
И третья – множество суждений вкуса, выраженных в оценках.
Увязывая первое, второе и третье и автоматически формируя сообщества по вкусу, система визуализирует предпочтения людей, позволяет участникам выбрать себе рекомендателей: хотите просто однокашников и сотоварищей, хотите – наставников или гуру. Тем самым обеспечивается важнейшее условие развития вкуса – человек перестает быть предоставленным самому себе суденышком во власти рыночной стихии. В его распоряжении оказываются маршрутные карты, маяки, рули и ветрила – иными словами, средства навигации и самоуправления. Было бы желание всем этим воспользоваться – и процесс непременно пойдет.
Александр Костинский, радио «Свобода»: Действуют ли какие-то еще инструменты улучшения вкуса, кроме такого сервиса?
Александр Долгин: Я думаю, что в большинстве случаев улучшение вкуса – это процесс, который сопровождает другой процесс. Обращаясь к педагогической практике, можно сказать, что вкус – это то полезное, что нарабатывается в спайке с приятным. Возьмем социально-статусные игры, которые с энтузиазмом ведутся в моде и роскоши. Они устроены так, что тренировка вкуса является сопутствующим положительным эффектом. Заметьте, у всех причастных к миру моды, начиная с неожиданно разбогатевшей деревенщины, вкус непременно совершенствуется. На глазах, за каких-нибудь 10-15 лет, соотечественники продемонстрировали колоссальный прогресс в этой области. А все потому, что воочию явлены эталонные образцы. Всегда можно посмотреть, как одет человек, на которого хочется равняться. Это может быть начальник или деятель культуры, успешный политик, спортсмен, просто более искушенный человек из окружения. Переняв что-то в его манере одеваться, поднявшись на ступеньку выше, видишь очередные эталоны.
Вообще в этом деле важны два условия – наглядность ориентиров и пошаговость эволюции.
Возвращаясь к Вашему вопросу: конечно, существуют системы воспитания, нацеленные на развитие вкуса. Во всяком случае, до недавнего времени они худо-бедно действовали. Но мне милее такие процессы, когда вкус тренируется как бы сам по себе, не принудительно, а в охотку, на внутренней мотивации. Об одной из таких систем – рекомендательном сервисе – мы сейчас и говорим.
Борис Барабанов, обозреватель газеты «Коммерсантъ»: Лично я пока вижу в этой системе лишь возможность найти нечто близкое своему вкусу. Но где гарантия, что это хороший вкус? Мне, например, нравится книга «Код да Винчи». Руководствуясь подсказками ИМХОклуба или любой другой социальной сетью, я получаю рекомендацию на еще 10 подобных книг, но не лучших и не стоящих на ступеньку, две, три выше. Или я ошибаюсь?
Александр Долгин: Есть два фактора, действующих в плюс.
Первый – рекомендательный сервис позволяет потреблять лучшее, отборное в твоей вкусовой категории. Это уже полдела – возможность ориентироваться на лучшие оценки. Сейчас человек читает в среднем одну хорошую книжку из пяти или десяти. Читая четыре плохих книги, человек незаметно адаптируется к ним, становится терпимее, его вкус растренировывается, «замыливается», деградирует. Значит, уже сама возможность отсечь худшее с помощью вкусовых сотоварищей – уже прогресс.
Второй фактор: система позволяет посмотреть, что читают (а скоро и смотрят/слушают) другие пользователи, в частности, такие, к чьему мнению стоит присмотреться. Допустим, музыкальный критик газеты «Коммерсант» Борис Барабанов похвалил такую-то группу. Дайте-ка, я посмотрю «профиль» этого критика: что он еще отмечает? Не обязательно равняться на профессионала. К примеру, кого-то зацепил «Аморкорд» Феллини, хотя в целом фильм оказался не по зубам. Интересно, кому еще понравилась эта вещь? И что еще смотрят/читают эти немного впереди идущие люди?
ИМХОклуб позволяет это увидеть на расстоянии «одного клика», и предоставляет целый спектр подобных возможностей. А ведь каждая из них – это фильтр, позволяющий выбирать и потреблять лучшее. Так можно выходить за пределы своего круга – в любом интересующем направлении, и использовать тамошний опыт культурного потребления. Откроем, например, опцию «Рекомендуют» (
прим. – на экране соответствующий раздел ИМХОклуба www.imhoclub.ru). Выберем кого угодно, например, пользователя с ником Bishop. Дальше можно посмотреть, что он оценивает, каким образом…
Реплика из зала: А кто он, все равно ведь не ясно.
Александр Долгин: А все знать не обязательно. Многое ясно из его профиля. Например, если вы видите в профиле человека высокую оценку романа Эльфриды Елинек «Пианистка» – это много о чем говорит. Есть знаковые произведении – в литературе, в музыке, везде в культуре.
Борис Барабанов: А как происходит переход с одного уровня на другой? Пока мы поняли, как определить лучшее или худшее в своем вкусовом круге. Но как заставить человека шагнуть на ступень вверх? Ведь он не знает, кто такой Bishop. Пусть даже Bishop подписался своим настоящим именем, под которым он печатается в газете или выступает в телевизионной программе. Но если я нахожусь в другом круге, то априори не читаю его колонку и не смотрю его передачу. Как подтолкнуть меня туда?
Андрей Акопянц, стратегический директор рекомендательного сервиса ИМХОклуб: Сегодня в мире социологи активно исследуют связи внутри вкусовых сообществ. Изначально предполагалось, что связи герметизируются, сообщества окукливаются. Условно говоря, формируется несколько групп: любители фэнтези, высокой литературы, женских романов и т.д. с непроницаемыми барьерами. Так вот, данные, которыми мы сегодня располагаем, наблюдая процесс из-за кулис, этого не подтверждают: замкнутых кругов не возникает. В сообщество входят разные люди, связи тянутся и вверх, и вниз, и в смежные жанры и виды искусств.
Реплика из зала: Обычно люди выбирают какое-то произведение потому, что все прочитали/посмотрели, или человек услышал что-то цепляющее… А что может заставить его интересоваться более высоким уровнем? Каков механизм?
Александр Долгин: Тот же, что велит человеку выбирать хорошее для него искусство. «Для него хорошее» – это значит, не радикально новое, но и не заезженная пластинка, это значит, что человек способен распознать-истолковать произведение, вжиться-вчувствоваться в него и быть в итоге вознагражденным. Но для этого произведение должно попадать в диапазон его возможностей, посильных для него решений, в ближний круг развития. Можно привести пример с играми или спортом. В команде мастерство постепенно накапливается. Кто-то изобретает новую технику и прыгает на 10 сантиметров выше или дальше. Сообщество охотно заимствует такие успешные ходы.
Еще один тип потенциальных поклонников рекомендательного сервиса: люди с высоким уровнем компетентности в своей области. Когда речь идет об их вотчине, мы ничего кроме скепсиса и покровительственных улыбок не ждем. В самом деле, к чему аборигенам карта местности, они и так ориентируются в своих джунглях. Но вспомните о том, сколь трудно сделать шаг в сторону, в смежные сферы. Например, книгочей хочет познакомиться с современной музыкой. То-то он потыкается в разные стороны и натерпится фиаско! А ведь, казалось бы, вкус тренирован. Но это вообще. А тут извольте выбрать из сотен тысяч и миллионов доступных треков. Никакие Хот 100 и лондонские ТОП 20 не спасут, и Барабанов не очень-то поможет, не для новичков пишет. Современная музыка требует не менее 500 часов личного времени для того, чтобы как-то обжиться в этой манящей области и начать регулярно получать удовольствие. Знакомство с любым искусством сполна требует жертвы. Электронное наставничество снимает барьеры входа в новую сферу.
Сергей Скрипников, обозреватель журнала «Эксперт»: У меня есть сомнение в том, что инвестиция в потребление какого-либо вида контента способствует повышению вкуса. Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц утверждал, в частности, что, слушая музыку, люди повышают свою собственную способность понимать музыку. Будучи экономистом, он дальше делал вывод, что таким образом полезность от потребления музыки у человека возрастает, поскольку он понимает ее все лучше и лучше. Однако мой личный опыт говорит об обратном: большинство моих знакомых учились в музыкальных школах, играли Бетховена, Баха и т.п. Сегодня ни у кого из них в плэйлисте Бетховена и Баха нет. В лучшем случае они слушают Джорджа Майкла. Значит ли это, что они музыкально деградировали? Получается, что они знакомы с огромным количеством качественной музыки, которая, безусловно, повысила их вкус, но это никак не сподвигло их слушать теперь только классику. Даже наоборот.
Борис Барабанов: Хочу добавить, что к похожим выводам пришли исследователи Last-fm. Несмотря на то, что на этом сервере каждый может создать радиостанцию по собственному вкусу, люди все равно среди прототипов выбирают Beatles, ABBA, Queen, другие популярные мелодии. Пользователи предпочитают то, что знают, и абсолютно не ставят задачу как-то повысить свой уровень.
Александр Долгин: Произведению искусства присуще то, что экономисты называют жизненным циклом. Известно, что хиты прослушиваются до двухсот раз, а потом надоедают: содержание, заложенное в мелодиях, постепенно исчерпывается, как вкусовая добавка в жвачке. Это относится не только к музыке. Мы не особенно перечитываем Джека Лондона или О’Генри. Однако тот факт, что нечто, много раз потребленное, перестает быть интересным, не означает вкусовой деградации.
Алексей Лебедев, Российский институт культурологии: Давайте дадим хотя бы рабочее определение понятию вкуса. Договоримся, что если у произведения есть некоторое качество, то вкус – это способность адекватно оценивать это качество. В широком смысле, существует два типа произведений. Первый – это произведения, лежащие в классической зоне. Если говорить об изобразительном искусстве, которым я занимаюсь, это произведения «доавангардной» эпохи. Их качество познается, в первую очередь, через текст, через что-то, лежащие внутри самой вещи. Здесь работает принцип, сформулированный в «Днях Турбиных» Булгакова. Лариосик смотрит, как Мышлаевский выпивает рюмку водки и спрашивает: «Как-то Вы так ловко ее опрокидываете?» – А тот отвечает: «Достигается упражнением». В этом смысле, действительно, есть насмотренность, наслушанность, которая повышает вкус по отношению к классическим формам.
К произведениям начиная с эпохи авангарда сказанное относится в еще больше степени. Они познаются не через текст, а через контекст. Для того, чтобы оценить «Черный квадрат» Малевича, надо хорошо представлять себе все, что происходило в ту эпоху, не только в изобразительном искусстве, но и в культуре в целом. Только тогда это полотно возможно воспринять адекватно.
Мне кажется, что сейчас имеет место странное противопоставление категорий «вкуса» и «массового вкуса». При этом «массовый вкус» всегда рассматривается как нечто негативное, а «вкус» – как нечто позитивное. Но если исходить из определения, то «массовый вкус» – это нечто усредненное, а «индивидуальный вкус» может оказаться либо выше, либо ниже. В этом смысле я хорошо понимаю, как система ИМХОклуб при помощи заложенных в нее механизмов выходит на разные этажи вкусовой вертикали. Борется с блокбастерами, уводя людей в зону «индивидуального вкуса».
Михаил Марголис, обозреватель газеты «Известия»: Я хотел бы немного вам оппонировать. Те компоненты, которые Вы перечислили – начитанность/наслушанность/насмотренность – свидетельствуют, скорее, об объеме информации, а не о вкусе, как таковом. Я не вижу прямой взаимосвязи между объемом начитанности и вкусом. Я вам приведу в пример полулегенду-полубыль о том, как на курс к режиссеру Ромму попали Тарковский и Шукшин. Ромм тогда сказал: «Я беру этих двух людей, потому что один знает все, а другой не знает ничего». В результате, Шукшин, приехавший из глубинки, создал произведения, достаточно высокие по меркам эталонного вкуса. Это при том, что его информационная база, по сравнению, скажем, с Тарковским, была несоизмеримо меньше.
В связи с этим я никак не могу докопаться до сути вашего портала. Что означает в нем переход с одного уровня на другой? Каким образом при этом переходе изменяется вкус человека? Мне кажется, что эти вещи не взаимосвязаны. Просто создан большой Интернет-ресурс, который представляет собой один из вариантов аккумуляции огромного количества информации, но не более того. Кроме того он является еще одной разновидностью стягивания многих блогов. А разговор о вкусе – это красивая идея, под которую можно хорошо раскрутить этот проект. Кстати, меня всегда настораживают громкие заявления о том, что в отличии от всех остальных систем, здесь приводится независимая экспертная оценка. Как правило, «независимые» на поверку, оказываются самыми зависимыми. Да, они не зависят от торговцев культурным контентом, но портал все равно так или иначе на что-то существует. Значит, он зависит от вкуса человека, который его содержит.
Александр Долгин: В настоящее время сервис финансируется группой компаний, которую я возглавляю. Проект венчурный, довольно рискованный. В нем просматривается целый ряд генераторов выручки, которые обещают через полтора – два года принести отдачу. Я не буду останавливаться на экономике, но механизмы финансовой независимости – это одно из новшеств и фундаментальных конкурентных преимуществ ИМХОклуба перед прочими рекомендательными сервисами. Среди них были удачные, однако, когда средства, на которые они создавались, заканчивались, сервисы вынуждены были мигрировать под крыло производителей контента. А тот видоизменял механизм выдачи рекомендаций так, что система начинала конвоировать к прилавку. С одной руки торговать, а с другой – претендовать на независимую экспертизу – это нонсенс. ИМХОклуб автономен от производителей и торговцев культурными товарами и услугами, поэтому конфликта между качеством рекомендаций и интересами продаж здесь не возникает. Система ставит во главу угла интересы конечного потребителя культуры.
Андрей Акопянц: Хотел бы парировать по поводу отличия ИМХОклуб от блогов, LifeJournal (Живого журнала) и прочих социальных сетей. Принципиальная разница в том, что если во всех этих сетях вы ищите себе друзей сами, то в нашем случае их вам подбирает рекомендательная система. А это много проще, быстрее и эффективней.
Реплика из зала: Практически во всех сетях есть огромный раздел «Интересы», вы можете указать 200 или 1000 хобби, и по каждому из них система выдаст и «Сообщества», и «Друзей».
Андрей Акопянц: Факт интереса к чему-либо не означает еще вкусовой близости и совпадения представлений об этом. К тому же совпадения по-отдельности – это очень зашумленная выборка. Если бы в социальных сервисах очерчивался сразу весь круг интересов, плюс к этому выявлялся уровень близости – это было бы совсем другое дело, это напоминало бы ИМХОклуб.
Реплика из зала: Ну, почему же. Если я ищу на «Код да Винчи», то система мне выдаст 1000 друзей. А если я интересуюсь Аверинцевым, то 10.
Андрей Акопянц, рекомендательный сервис ИМХОклуб: Невозможно сказать, кто из этого списка вам ближе по своим взглядам, кто дальше. А ИМХОклуб формирует сообщества по близости потребительских профилей, которые автоматически строятся на основе выставленных оценок. Это радикально иной, несоизмеримо более точный и качественный подбор единомышленников.
Сергей Скрипников: Я могу привести конкретный пример. Я зарегистрировался в ИМХОклубе и оценил где-то 300-400 книг. Начал с фантастики, после чего добавил немного Достоевского из школьной программы, еще что-то вспомнил. Параллельно я нажимал кнопку «Получить рекомендацию». И если сначала система предлагала мне сплошную фантастику, то затем появились Бродский, Хемингуэй. Я стал по ходу оценивать Бродского и Хемингуэя и в ответ получил кучу Ремарка. То есть в результате я вышел на какой-то другой уровень. Я даже не понимаю до конца, как это получилось.
Андрей Акопянц: Это как раз пример, говорящий о разносторонности сообществ. Существует немалое количество любителей фантастики, обожающих Бродского.
Что касается независимости оценок, то в ИМХОклубе все предельно прозрачно: вы видите людей, которых персонально вам подобрала система, видите, что они читали, какие оценки чему ставили. Этими данными крайне трудно манипулировать, даже если очень хотеть этого.
Александр Долгин: Еще один ключевой момент, которого нет в обычных Интернет-сообществах – это измерение близости участников. Посмотрите, на список рекомендателей (
прим. – на экране демонстрируется опция «Рекомендуют» ИМХОклуба www.imhoclub.ru) – напротив каждого ника указана степень близости к адресату рекомендаций. Эта величина получается в результате сложных вычислений, каковые, собственно, и составляют ноу-хау рекомендательных систем. Пользователям ИМХОклуба выдается список рекомендателей, которые ранжированы по этому показателю. Если же судить только по симпатии к «Коду да Винчи», качество подбора рекомендателей будет на порядок хуже. В большинстве своем мнения и советы этих людей будут малоинтересны.
Александр Костинский, радио «Свобода»: Кого вы считаете целевой группой вашего проекта?
Александр Долгин: Абсолютно всех.
Александр Костинский: То есть создаете среду положительной эволюции?
Реплика из зала: Каким образом заставить людей повышать вкус?
Александр Долгин: Так вопрос не ставится. Боже упаси. Никто ни к чему не принуждает. Сервис предоставляет такую возможность – свободу и интрументарий выбора. Далее – дело хозяйское. Выставляя оценки произведениям, человек визуализирует свой вкус, а система на основе этого строит его профиль, который срабатывает как фильтр для подбора единомышленников и формирования сообществ. Среди таких сообществ должна наблюдаться иерархия. Если уместно провести параллель с шахматами, то в одни группы попадут люди, способные заметить мат в два хода, в другие – мат в три хода, а найдутся и гроссмейстеры – те, кто видит на десять ходов вперед, видит весь контекст. Ясно, что это разные квалификации.
Алексей Андреев, главный редактор Вебпланеты: Во-первых, я сразу хочу подвергнуть сомнению сам вердикт о деградации вкуса. Мне не нравится слово «деградация», поскольку оно предполагает наличие вертикальной системы вкусов, а ее, на мой взгляд, не существует. Я бы использовал скорее слово «дисгармония», то есть такая ситуация, когда какой-то вкус начинает довлеть и забивать другие вкусы. Но разные вкусы могут выполнять разные функции: то, что не нравится одному, может быть показательным для довольно большой системы. Приведу простой пример: в Австралии вымирают коалы, и чтобы спасти их, ученые показывают этим флегматичным медведям порнографические фильмы – чтобы те не ленились размножаться. Теперь перенесемся в Россию. Налицо демографический кризис, но показывать обнаженное тело по телевизору до 11 часов вечера запрещено. Можно целый день показывать убийства, трупы, теракты, а женскую грудь – только после 23 часов. Это чей вкус? К каким последствиям он ведет?
Ольга Орлова, Полит.ру: В мусульманских странах запрещено показывать грудь круглые сутки, тем не менее там все в порядке с рождаемостью …
Алексей Андреев: Там другая ситуация. Я привел пример не с этой целью.
Я воспринимаю этот рекомендательный сервис как некую систему фильтрации. Раньше, в 1990-ые, когда Интернет был достаточно чистым, вы могли найти себе единомышленников, просто введя одно-два ключевых слова в поисковой системе. Ввели «кошки» – нашли всех кошколюбов. Ввели «хайку» – нашли всех любителей хайку. Сегодня, придя в Интернет и введя эти слова, вы получите в первую очередь оплаченные ссылки на товары для кошек или книжки по японской поэзии, а вовсе не единомышленников. То есть простой механизм фильтрации, который существовал раньше, сломан, и теперь нужно пользоваться более сложными. Сервис ИМХОклуб и является таким сложным, многомерным механизмом. То есть он подбирает вам не просто фанатиков «Кода да Винчи», а некую группу, которая, как и вы, одновременно любит «Код да Винчи», Коэна, Кортасара... Это более интересный механизм фильтрации, но нагружать его сверхсмыслом – улучшение или ухудшение вкуса – я бы не стал.
Александр Костинский: То есть еще одна коммуникативная система?
Алексей Андреев: Не еще одна. В Живом Журнале вы можете получить группу любителей «Кода да Винчи». Но большинство из них – это те, кто просто продают «Код да Винчи», откровенный, спам. Вы можете также получить всех фанатов Коэльо. В большинстве это опять окажутся продавцы Коэльо. Найдутся и просто фанаты, но всех этих людей придется выискивать по отдельности – система не составит группу, которая любит, как и вы, обоих авторов.
Андрей Анненков, независимый журналист: Каким образом рекомендации людей, вкусы которых совпали по некоторым позициям, могут служить фильтром? Исследовался ли вопрос о том, с какой степенью точности совпадает четвертая оценка у людей, высказавшихся одинаково по трем предыдущим произведениям?
Александр Долгин: Исследовался. Но сначала я отвечу на вопрос о фильтрации. Предположим, что перед Вами стоит выбор из десятка работ. Чтобы сэкономить время, вы можете с помощью рекомендательного сервиса виртуально клонироваться, разделиться на десять человек с близким вкусом, и делегировать им экспертизу. Каждый прочтет одну книгу, потом поделится опытом и, в идеале, его прирост будет наблюдиться у каждого. В этом и состоит смысл фильтрации – поделить объем работы со своими вкусовыми единомышленниками.
Теперь Ваш вопрос: как проверить, хорошие оценки или нет? Очень просто: запросите у системы прогноз по произведению, которое Вы знаете, но еще не оценили в ИМХОклубе. А потом сравните полученный прогноз со своей собственной оценкой. На сегодняшний день отклонение составляет 1, максимум 1,5 балла по 10-бальной шкале – это представляется вполне удовлетворительным.
Сергей Скрипников: Когда полтора балла – это среднее отклонение на базе в сотню оценок – это не проблема. Если речь идет о конкретной книге, то такая ошибка может оказаться ощутимой.
Александр Долгин: Стопроцентной точности система не дает. Ошибки есть, и это хорошо, человечно. Вы взгляните на эту ситуацию с другой стороны: сейчас КПД культурного выбора 15-20 процентов, т.е. лишь пятая часть купленных культурных товаров и услуг в итоге нравятся человеку. ИМХОклуб повышает КПД до 70 процентов. Это же прорыв!
Александр Костинский: А что значит полтора балла?
Андрей Акопянц: Это означает, что среднеквадратичное отклонение составляет полтора балла по десятибалльной шкале.
Александр Костинский: Всех оцененных произведений?
Александр Долгин: Нет, речь идет о прогнозе вашей оценки.
Александр Артамонов, Московская высшая школа социальных и экономических наук: После того, как я оценил большинство романов Стругацких, система стала предлагать мне Лукьяненко, которого я не люблю. Сказался суммарный вкус системы, который как-то вычисляется?
Александр Долгин: В ИМХОклубе нет суммарного вкуса, нет интеграции. Видимо из-за оценок большого количества фантастики в круг ваших единомышленников попали любители фэнтези…
Александр Артамонов: Но ведь в математике есть такое понятие как «среднее». Например, скорость движения эскадры определяется скоростью самого тихоходного корабля. В этом смысле, общий вкусовой уровень системы зависит от вкуса различных групп, которые на настоящий момент образовались.
Александр Долгин: Как вы думаете, почему скорость движения эскадры зависит от самого слабого? Потому что на флоте есть жесткое условие связанности, от которого зависит обороноспособность всей группы – в ИМХОклубе такого условия нет.
Александр Артамонов: Получается, система не повышает общий вкус тех, кто в ней участвует?
Александр Долгин: Система вообще не оперирует такими категориями, как «общий вкус» или «интегральный вкус». Она работает с личностью и с ее мультикультурным профилем.
Борис Барабанов: Я хотел бы вернуться к теме, которую поднял Михаил Марголис. Как формируется вкус? Например, в советское время по телевизору передавали много классической музыки. Багаж «наслушанности» был огромным. Но на вкусе населения это положительно не сказалось, поскольку классика не подавалась в правильной системе координат. Лично для меня отсутствовал человеческий фактор. Не было людей, которые могли бы сориентировать мой вкусовой вектор, объяснить, почему это хорошо, а это плохо. Поэтому я считаю, что любая социальная система, работающая с личностью и ее развитием, гораздо более действенна в формировании вкуса, чем сухая информативная база.
Когда работаешь в Живом Журнале, то не просто интересуешься, кто читает те же книжки, что и ты, но и наблюдаешь за каждым. Кто-то тебе становится интересен, кто-то – нет, и ты его вычеркиваешь из списка друзей. В конце концов, ты не просто формируешь базу книжек, которые планируешь прочитать, а интересуешься жизнью близких тебе люди и их развитием. Поэтому, с моей точки зрения, подобные системы гораздо продуктивнее в формировании вкуса.
Андрей Акопянц: Естественно, существует коммуникативная потребность. Мы это понимаем, поэтому будем всячески развивать это направление.
Александр Долгин: По-моему, вы преувеличиваете возможности обычных социальных сетей прошлого поколения. Вы как-то умалчиваете, что выбрать единомышленников из сотен тысяч респондентов практически невозможно – издержки выбора запретительно высоки.