Короче говоря, эдыраг напоминает о Прародине, зовёт туда, наполняет душу чистотой. Эдыраг напоминает о смысле путешествий вообще.
Сталин, умница, всё это знал — и использовал в благословение России.
При Сталине пламенел культ Севера — это не затереть никакими фуфловыми курсами истории. Жиды просто дерьмом изошли по поводу культа Севера, дескать, экономическая бессмыслица. Но кроме культа Севера был и замалчиваемый ныне культ Пустынного места. Был и культ Ветра в лицо. Об этом культе песни сложены и фильмы сняты.
Один из святых сталинской эпохи — геолог. Это не просто человек, которого научили искать полезные ископаемые, как то нас учат понимать сейчас. Геолог — это человек идущий в неизведанное. Несмотря на ветер в лицо. Он прорывается в пустынное место, в котором он получит дар, которым оделит всех.
Чем пустынней место и сложнее путь — тем больше дар. Следовательно, наибольший дар в самом пустынном месте.
Священные места обладают свойством быдло от себя отталкивать. Это естественно: толпарь не выдерживает ни малейшего повышения концентрации истины. Те места, что в фальшивых новых религиях (возраст которых менее миллиона лет) объявлены святыми, и там толкутся миллионы — вовсе не святые места, в том смысле, что инициации эти места сами по себе не способствует.
Понятно, что самое пустынное из всех пустынных мест — это святое святых, Прародина. Географы знают это самое пустынное место планеты. Это вовсе не Антарктида — там трутся до 30 000 туристов в год и скоро их там будет ещё больше. Самое пустынное место — Путораны, место последней ссылки Сталина, где на Половинке с ним провели обряд Второго тоя триста белых шаманов.
Ну, а на Путоранах, есть где-то седловина… Знаю где это место, туда до сих пор тайно ходят шаманы, но где оно не скажу. Тот, кто на третьей ступени Креста Девы это место найдёт и сам, а кто до третьей не добрался, тому там делать нечего.
Сталин с трибуны говорил для дураков, а дела делал для умных — тех, кто способен эти дела проанализировать.
Правителя, который в силу специфики работы не имеет право говорить, что думает, характеризуют песни, которые при нём сочиняют и поют. Ничего удивительного — люди искусства улавливают тончайшие флюиды желаний главного начальника. Это составляющая часть их профессии.
При Горбачёвых-Ельциных пели «А этот гномик, оказался гомик, и девчонке не удобно от его затей». Верхом духовности была песня о есауле, который шёл защищать дело сатаниста Романова. О Прародине и эдыраг (ветра в лицо) нет в нашу эпоху и намёка.
далее